Совет Федерации одобрил законопроект, разрешающий рекламу отечественного пива и вина на радио и телевидении, а Росалкогольрегулирование снижает цену на водку. Легализация рекламы вина и пива на телевидения, безо всякого сомнения, внесёт вклад в пропаганду потребления алкоголя.
А с тем учетом, что зрелые мужчины предпочитают водку и пиво, не сложно догадаться, что исследования маркетологов соорентируют рекламу производителей вина на молодежь и женщин, предродового и родового возраста.
Таким образом, помимо нарушения их здоровья, нужно рост числа новорожденных с фетальным алкогольным синдромом. Но это вовсе не «европейский опыт». Как замечает социолог и демограф Д.Халтурина, Франция – передовой производитель вина, - запретила рекламу вина не только на телевидении, но и вообще. Т.е., там заботятся о демографии на деле, а не на словах.
При этом в правительстве не забыли и про мужчин, так ещё в ноябре снизили акциз на крепкий алкоголь более 9% (за исключением вин и пива) - до 500 руб. за литр безводного этилового спирта, содержащегося в продукции, заморозив его вплоть до начала 2017 года.
А на днях Росалкогольрегулирование снизило минимальную розничную цену на водку и спиртные напитки с содержанием спирта свыше 28% - с 220 до 185 рублей за бутылку. Об этом говорится в приказе службы, опубликованном на сайте ведомства. Документ вступает в силу с 1 февраля 2015 года.
Кроме того, в настоящий момент рассматривается множество законопроектов, ослабляющих ограничения на интернет-продажу алкоголя, несмотря на то, что в этом случае практически невозможно контролировать ни запрет продажи несовершеннолетним, ни наличие акцизной марки, ни время продажи алкоголя. А ограничение территориальной доступности просто обессмысливается.
Таким образом, мы видим, как в последние месяцы, и даже дни, началась резкая атака на антиалкогольное законодательство. Алкогольные лоббисты в правительстве иудо-либералов используют тезис о том, что снижение цен и «либерализация торговли» идут, якобы, под флагом «борьбы с контрафактным алкоголем». Однако, это не так. Последние 3 года в России были повышены акцизы на алкогольную продукцию. При этом количество как смертельных, так и не смертельных алкогольных отравлений снижалось, а доходы в бюджет государства от акцизов на водку выросли на несколько десятков миллиардов рублей.
Количество нелегального алкоголя зависит не от цены на алкоголь, а от качества администрирования налогов и от качества государственного контроля за производителями и оптовиками. Проблема нелегального алкоголя в России стояла остро и при дешевой водке. Для ее решения нужно не снижать цену на водку, а применять действующее уголовное наказание за неуплату акцизов и торговлю спиртом, которое фактически не действует из-за плохого качества законодательных норм.
Ко всему прочему, «либерализация» торговли алкоголем противоречит Концепции реализации государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкогольной продукцией и профилактике алкоголизма среди населения Российской Федерации на период до 2020 года. То есть правительство идет против своих же ранее принятых решений, направленных на охрану здоровья граждан.
Из совокупности вышеизложенных фактов не сложно сделать вывод – ПРАВИТЕЛЬСТВО РЕШИЛО ЗАЛИТЬ КРИЗИС АЛКОГОЛЕМ - как это делал Гайдар в 90-е годы.
Но напрасно говорить, что делается это с тем расчетом, что обпившиеся дурманом люди не смогут выйти на митинги. Это иллюзия, поскольку пьяные как раз гораздо более склонны к общественным беспорядкам.
Вопрос лишь в том, - насколько продуманы эти действия?
«Идеологически выверенный» рецепт Протокола №6, о провоцировании «анархизма и пьянства», гласит: «Кроме того, мы искусно и глубоко подкопаем источники производства, приучив рабочих к анархии и спиртным напиткам и приняв вместе с этим все меры к изгнанию с земли всех интеллигентных сил гоев».
ИСТОРИЯ АЛКОГОЛИЗАЦИИ РОССИИ
«Нет народа, о котором было бы выдумано столько лжи, нелепостей и клеветы, как народе русском» Екатерина II
Миф о том, что в России много пили особенно активно распространялся после 1917 года. В советское время его распространяли новые «хозяева жизни» из местечек, уничтожившие русскую национальную элиту.
Известно, что в Древней Руси пьянства не было вовсе, виноград не выращивали, а вино для Причастного таинства привозилось из Византии. Хмельными напитками были сбродивший мед и пиво, причём последнее считалось напитком низким, языческим.
К производству водки на Руси привели печальные исторические события. В 1460 году крымские татары захватили Кафу – генуэзскую колонию в Таврии, после чего на Русь прекратился ввоз итальянских и испанских сухих вин. На медовуху не хватало меда, а против браги и пива как языческих продуктов сильно возражало духовенство, впрочем, как и против излишеств алкоголя вообще.
Так митрополит Киево-Владимирский Кирилл в XIII веке активно проповедовал: «Пьяницы – все отвергаются, ибо лучше один достойный служитель алтаря, чем тысяча беззаконных». В XIV веке митрополит Алексей Московский пишет: «…корень зла, возбуждающий всякое беззаконие – пьянство. Оно, во-первых, погубляет душу, отнимает зрение очей, тело делается бессильным, сокращает жизнь телесную, истребляет в человеке страх Божий, отделяет его от Бога и доводит его до нищеты душевной и телесной. Смотрите же, дети, сколько зла в пьянстве».
Иван Грозный строго ограничил питье спиртных напитков. В 1565 году в столице открылся первый «царёв кабак», входить в который могли лишь люди из царского круга, в первую очередь, опричники. Для пития простому люду были жестко определены лишь праздники Рождества, Дмитриевская суббота да Святая неделя. За употребление водки в иное время наказывали плетьми, батогами и даже тюрьмой.
О том, как в это время обстояло дело с пьянством в Европе, можно прочесть у известного французского писателя Франсуа Рабле в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль», где главные герои постоянно пьют вино, объедаются и справляют естественные нужды. В Германии в XVI веке всё обстояло ещё хуже. Этот век немцы даже прозвали «пьяным столетием». Основатель лютеранства Мартин Лютер, сам завзятый любитель пива, писал в 1541 году: «К сожалению, вся Германия зачумлена пьянством; мы проповедуем и кричим, но это не помогает». В унисон ему с горечью вторит другой деятель Реформации Ф. Меланхтон: «Мы, немцы, пьем до полного обессиливания, до потери памяти и здоровья». В Англии в 1570 году пастор Уильям Кет жаловался: «Мои прихожане каждое воскресенье все смертельно напиваются». В Лондоне на каждом углу располагался трактир. Вывески гостеприимно приглашали посетителей, обещая «простое опьянение – за пенс, мертвецкое – за два пенса и солома даром»[1].
В России же, начавшиеся было расползаться корчмы при Борисе Годунове были повсюду уничтожены: в 1598 г. частным лицам было запрещено торговать водкой.
Алкоголь начали активно использовать для пополнения казны «европеизированные» Романовы. Но недолго - в 1648 г. в начале царствования Алексея Михайловича в Москве и других городах возникли «кабацкие бунты», начавшиеся в связи с неспособностью городской бедноты платить по кабацким долгам и разорительными последствиями пьянства для народа. Для подавления этих бунтов пришлось использовать войска.
Православные связывали пьянство с грехопадением. Под влиянием патриарха Никона ставится задача борьбы с пьянством. С целью реформирования питейного дела в 1652 г. созывается Земский собор, получивший название «собора о кабаках». Выходит Указ, ограничивающий число питейных заведений и дни продажи: «В Великий пост, Успенский, даже по воскресеньям вина не продавать, в Рождественский и Петров посты не продавать по средам и пятницам»[2].
«Винные статьи» по «кабацкой части», действовавшие в Сибири при Петре I, свидетельствуют о том, что он к пьяницам также не благоволил и присвоил им специальное название «питух». В регламенте их делили на три категории: «питух» из простого народа наказывался битьем палками; «питух» из чиновных людей наказывался наставлениями воевод; «питух» из людей гулящих наказывался принудительными работами[1].
При таких ограничениях о каком «постоянном пьянстве» вообще может идти речь?
«ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ» ТОРГОВЛИ АЛКОГОЛЕМ И ИУДЕЕВ
В конце XVII века в каждом русском городе было лишь по одному «кружечному двору». Однако в XIX столетии царь Александр II пошёл на реформу питейного дела, странным образом совпадающей с «либерализацией еврейского вопроса». В 1863 г. правительство уступило право государства на изготовление водки частным заводчикам и ввело новую систему продажи, получившую название акцизной. Массовое промышленное производство водки в условиях свободной конкуренции и отмены монополии откупщиков привело к снижению её цены, увеличению продаж и росту доходов казны от акцизных сборов. Однако только за один 1864 год потребление водки возросло почти в 2 раза. Помимо собственных пороков, к тому времени стали подтягиваться и «местечковые шинкари».
Александр напрасно игнорировал позицию своих предков. В указе императрицы Елизаветы Петровны от 2 декабря 1742 года «О высылке жидов из России» говориться об этом прямо: «Нам известно учинилось, что оные Жиды ещё в Нашей Империи, а наипаче в Малороссии под разными видами, яко то торгами и содержанием корчем и шинков жительство своё продолжают, от чего не иного какого плода, но токмо, яко от таковых имени Христа Спасителя ненавистников, Нашим верноподданным крайнего вреда ожидать должно...» (Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Том 11. 1740-1743. СПб., 1830. С. 727-728).
При Александре положением 26 апреля 1862 г. иудеям было разрешено открывать типографии, приобретать земли и угодья, принадлежавшие к помещичьим имениям, в которых были прекращены обязательные отношения крестьян к владельцам[6].
С 11 января 1863 г. купцы, пробывшие 10 лет в 1-й гильдии и 20 лет во 2-й, приобрели право на получение почетного гражданства, как и записанные в эти гильдии купцы прочих исповеданий[7].
28 июня 1865 г. Александр II утвердил указ «О дозволении евреям механикам, винокурам, пивоварам и вообще мастерам и ремесленникам проживать повсеместно в империи» с оговоркой: «С соблюдением осторожности, в видах предотвращения быстрого наплыва» за черту оседлости «доселе чуждого элемента»[8].
Что из таковой «либерализации торговли» получилось - по одному из свидетельств: «Новая акцизная система уничтожила последние препоны к безграничному развитию пьянства. Дорогая и дурная откупщическая водка сделалась дешёвкой. Продажа питий распивочно и навынос стала свободным торгом. На каждом шагу явились новые кабаки. Овощные лавки сделались питейными домами. Наконец, и селения не избежали участи городов... Соблазн к пьянству развился до крайней степени. При уродливом размножении нового класса торгующих и безграничном предложении не было ничего, что могло до некоторой степени уравнять потребление, сдержать пьянство. От пива народ был отучен»[2].
Тем временем, кабаки стали распространяться по сёлам и деревням. В 1852 г. их - 77 838, в 1859 г. - 87 388 и, наконец, после 1863 года число их, увеличившись примерно в 6 раз, перешло за полмиллиона.
Выход был найден – в передаче вопроса об торговле алкоголем местному самоуправлению. В 1885 г. правительство Александра III приняло постановление, предоставляющее крестьянским обществам право по решению сельских сходов закрывать в сёлах винные лавки. В одной Орловской губернии было составлено 1200 запретительных приговоров, в Саратовской вместо 1651 кабака осталось всего 82, в Курской вместо 2258 - 40. В Симбирской вместо 899 - 18, в Уфимской на 1 723 тыс. душ населения осталось 15 кабаков.
Запретительные резолюции сельских сходов свидетельствуют о том, что в те времена большая часть мужского населения не была поражена пороком пьянства[2].
ЦЕРКОВНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ КАК ФОРМА ЗАЩИТЫ ОТ АЛКОГОЛЯ
Основными факторами, сдерживавшими в то время распространение пьянства, были, с одной стороны, Православие (особенно старообрядчество) и ислам, дававшие прочный иммунитет против спаивания. Более того, на Руси распространялось и коллективное воздержание от употребления алкоголя – прежде всего там, где активно распространяли алкоголь местечковые шинкари. В конце 1850-х годов «завязала» Ковенская губерния, к ней присоединились Виленская, Гродненская, другие соседи. Некоторые зарекались не пить до определенного срока, скрепляя свой зарок грамотой. Другие давали клятвы перед иконой.
В одной из российских губерний в конце XIX в. появился Союз чаепитников. Перед въездом в зону Союза стоял огромный самовар, и любой путник мог бесплатно выпить чашку хорошего чая. Найти же там стакан водки либо вина было невозможно. В соответствии с местными законами на пьяниц в зонах трезвости налагался штраф и телесное наказание – до 25 ударов. Половина штрафа шла в мирскую казну, другая – в приходскую.
В июле 1889 года крестьяне деревни Ново-Сиверской Царскосельского уезда обратились с ходатайством о закрытии питейных заведений на территории их деревни. Крестьяне сами осознали вред и все зло, наносимые их имущественному и нравственному благосостоянию питейными заведениями; и хотели запретить торговлю и употребление спиртных напитков в своей деревне. Так боролся с употреблением алкоголя сам народ.
Православная церковь тоже не оставалась в стороне. Священный Синод Указом от 5 июня 1889 года призывал духовенство «путем живого и ближайшего воздействия на население способствовать к отвлечению его (народа) от питейных заведений и от употребления вина». Духовенство начало организовывать церковно-приходские общества трезвости, которых к 1890 году насчитывалось до 900.
В православные братства и общества в поддержку благочестия и народной трезвости вступали десятки тысяч человек; строились храмы, приюты, больницы и библиотеки. Так, Александра-Невское братство трезвости, лишь в Петербургском своем отделении имевшем около 70 тысяч членов, построило Воскресенскую церковь, школу, приют и многое другое[1].
Происходящее в то же время в «просвещенной Европе» достаточно проиллюcтрировать одной цифрой. В течение только одного августа 1887 года в Лондоне было составлено 3000 протоколов о публичном пьянстве и столько же было произнесено судебных приговоров.
Тогда – КТО СЛОЖИЛ МИФ О ТОМ, ЧТО ИМЕННО РУССКИЕ – ТРАДИЦИОННО ПЬЮЩАЯ НАЦИЯ?
Причём, такой степени, что «русское пьянство» было внедрено в качестве излюбленной темы для анекдотов и телевизионных кинокомедий. Говорить о традиции русского пьянства стало чуть ли не «признаком хорошего тона».
Между тем, «пьяная испокон века Россия», как ее любят представлять и на Западе, в начале ХХ века по количеству выпитых ведер водки скромно стояла в хвосте ведущих держав Европы и CШA, занимая десятое место: Франция – 4,76; Бельгия – 2,49; Англия – 2,05; Германия – 1,87; Италия – 1,87; Австро-Венгрия – 1,76; США – 1,43; Швеция – 0,71; Россия – 0,53[1].
И несмотря на то, что по уровню потребления алкоголя Россия занимала одно из последних мест в Европе, в августе 1914 г., когда началась Первая Мировая война, император Николай II запретил продажу водки и других крепких спиртных напитков, постепенно распространив запрет на вино и пиво. Ни в одной стране мира до 1914 г. подобных радикальных мер по снижению потребления алкоголя не принималось. За первые годы войны потребление алкоголя в стране сократилось в несколько раз. Сократилось число нарушений общественного порядка, прогулов, повысилась производительность труда.
Однако со второй половины 1915 г. и особенно в 1916 г. стало всё более массовым потребление самогона и других спиртосодержащих веществ, что привело к многочисленным отравлениям[2].
Здесь так же нужно учитывать, что до октябрьского переворота 1917 год продажа алкоголя была смещена преимущественно на запад Российской империи. К примеру, когда российскому подданному - сегодня так называемому «польским» - писателю Адаму Мицкевичу понадобилось описать сцену в трактире в своей эпической поэме «Пан Тадеуш», он назвал трактирщика Янкелем и описал питейное заведение, сравнив его с евреем: «С расстояния этот старый и шаткий трактир напоминал еврея, качающегося в молитве: крыша, как шляпа; соломенная кровля свисает, как борода; покрытые копотью стены, как длиннополый суконный кафтан; а спереди - резной орнамент, напоминающий еврейский цицит».
На западе Российской Империи c начала XIX века иудеи арендовали примерно 85% всех зарегистрированных питейных заведений, где сложился стереотип трактирщика: борода, ермолка и пейсы. Иудеи господствовали в питейных заведениях настолько прочно, и это господство длилось настолько долго, что типичная пословица того времени гласила: «Пьет крестьянин в трактире, а еврей его спаивает».
«Евреи» на западе Российской империи начали торговать алкоголем, перегоняя в водку обильные урожаи зерна Юго-Запада России. Сотрудник «Центра еврейской истории» Гленн Диннер (Glenn Dynner) в своей работе «Кабак Янкеля» описал, что многие иудеи стремились стать трактирщиками и виночерпиями, получая высокие прибыли на опаивании гоев. В 1912 году католический священник на западной окраине Российской империи писал: «Наши маленькие поселки и города больше не принадлежат нам, они принадлежат иноземцам. Действующие муниципалитеты лишь создают видимость власти в небольших поселках и городах, но реальная власть принадлежит водочным монополиям. Трезвые евреи в ходе молчаливой экономической битвы пристрастили нас к спиртным напиткам и одержали над нами победу»[3].
"Антиалкогольная мутация евреев". Опубликованные в сентябрьском выпуске в 2002 году в журнале «Alcoholism: Clinical and Experimental Research» исследования