РПЦ предложила вовлекать мигрантов в политику

Детство Иисуса: о чём рассказывают книги не вошедшие в Библию

В не вошедших в Библию сказаниях о детстве Христа богочеловек ведет себя как обычный сорванец: он постоянно ввязывается в драки, грубит учителям, а Богоматерь за это вызывают к директору. Родители заставляли Христа мыть посуду и отдавали его учиться в античный аналог ПТУ — правда, ничего толкового из этого не вышло.

Почему верующим было важно узнать «приквел» к истории о Сыне Божьем и как средневековые художники иллюстрировали эти необычные легенды? Рассказывает историк Сергей Зотов, автор книг «Иконографический беспредел» и «История алхимии».

1. Введение: зачем писали апокрифы

В Средневековье, когда профессия чаще всего передавалась по наследству, она намного сильнее, чем в другие эпохи, определяла социальный статус человека; некоторые занятия считались особо угодными Богу, а другие, наоборот, грешными и презренными. Неудивительно, что и рассказывая о Спасителе, Библия повествует о ремеслах, которыми занимался Христос и его родственники. Все знают, что Иосиф, муж Марии и приемный отец Христа, был плотником. Но откуда тогда взялись средневековые изображения, где сам Христос работает по дереву или выступает в роли красильщика? Что это за странные для богочеловека профессии? Почему Иисус, помимо этого, изображается занимающимся домашними делами?

И откуда взялись иллюстрации, на которых малолетний Христос укрощает драконов, катается на солнечных лучах, будто бы с горки, и ходит в школу, где дерется то с соседскими мальчишками, то с учителями? Для того, чтобы в этом всем разобраться, нам придется погрузиться в историю христианских апокрифов, то есть текстов, не вошедших в официальный библейский канон.

Новый Завет был фундаментом, на котором строилась биография Христа, но о многом (например, о его детстве) он вовсе не говорил или рассказывал слишком кратко. Пробелы, оставленные в Писании, заполнялись многочисленными апокрифами. Они играли ту же роль, что сиквелы и приквелы в современном кино, и повествовали о том, что происходило до или после событий, о которых можно было прочесть в канонических Евангелиях.

На некоторые из апокрифических преданий, противоречивших «официальной» версии событий или переполненных фантастическими подробностями, Церковь смотрела неодобрительно и прямо запрещала их распространение. Однако другие апокрифы — скажем, те, где говорилось о жизни Святого семейства, — пользовались большой популярностью. Многие сюжеты христианской иконографии (например, Сошествие Христа во ад) и даже церковные праздники (как Вознесение Девы Марии) возникли под влиянием апокрифических преданий, для которых в Новом Завете трудно найти опору.

Первые апокрифы были записаны в Малой Азии и Сирии, там где христианская проповедь была особенно активной. Они были нужны в том числе для того, чтобы подтвердить неочевидную для всех верующих рубежа I–II веков идею о том, что Иисус был самим Богом, а не только Христом (то есть «мессией»). Так как греко-римский мир был привычен к обожествлению героев и императоров, то благодаря апокрифам, в которых Иисус уже в младенчестве совершает огромное количество подвигов, Спаситель быстро стал восприниматься как Бог.

Иудеи, не верившие в рассказы ранних христиан, пытались высмеять их теологию, называя Иисуса пародией на Персея, который тоже был рожден от девы (Зевс проник в Данаю в виде золотых монет, не нарушив ее девственности), или указывая на его низкое происхождение от Марии, которая будто бы являлась пряхой. Как мы видим, по сей день Богоматерь часто изображают за прядением — этот ее атрибут христиане, вероятно, позаимствовали у своих идеологических противников.

Внимание верующих I века было приковано к проповеди, смерти и воскрешению Иисуса, а не к его детству. Однако в Евангелии от Луки встречается — единственный на всю Библию — рассказ об отрочестве Христа, в котором тот остается один в Иерусалиме и беседует с учителями в Храме. Именно к нему и апеллировали все апокрифы о детстве Спасителя, показывая свою преемственность по отношению к каноническому тексту.

Во II веке апокрифы о детстве потребовались для того, чтобы удовлетворить потребность верующих в более полной картине жизни их мессии; к тому же многие новоиспеченные христиане были вчерашними язычниками, привыкшими к историям о чудесах. «Приквелы» требовались не только для них, но и для того, чтобы объяснить противникам христианства, что происходило с Иисусом за те семнадцать лет, о которых канонические евангелия молчат. Так одним из самых востребованных апокрифических сюжетов стала история детства и юности Иисуса.

В II–VI вв. появляются так называемые «Евангелия детства Спасителя». В них Христа стремились изобразить похожим на обычного ребенка: он помогал родителям по дому, ходил в школу и даже подавался в ученики к ремесленнику. Однако эта повседневность, конечно, была наполнена чудесами, которые неустанно творил Иисус — истинный человек и истинный Бог. На русский язык часть этих апокрифов была переведена еще в советское время антиковедом Ириной Свенцицкой («Евангелие Псевдо-Матфея» и др.), а также ее коллегой Александром Скогоревым («Арабское Евангелие детства Спасителя»).

Многие легенды из апокрифов были записаны гностиками, поэтому само слово «апокриф» стало ассоциироваться именно с их верой. Гностические вероучения, то есть возникшие параллельно с христианским и в той же среде, критиковались христианскими теологами как еретические, а после и вовсе были искоренены — однако их пересказы апокрифических сюжетов остались в народной молве и записывались уже по памяти.

Дошедшие до нас гностические апокрифы сообщают нигде более не сохранившиеся, уникальные истории о детстве Иисуса. К примеру, в рассказе о жизни Христа гностика Иустина (II век) упоминается, что тот в двенадцать лет был подпаском и следил за стадом овец. Эта история, вероятно, родилась из привычного обозначения Иисуса как «доброго пастыря». Ведь в Евангелии он, наставляя на добрый путь все «стадо», всех без исключения людей, включая грешников — «заблудших овец», говорил о себе: «Я есмь пастырь добрый […] Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне приПубликации: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь» (Ин. 10: 13–16). Иустин интерпретирует эти слова не как аллегорию, а буквально, и юный Иисус становится пастушком.

В гностическом тексте III–IV вв. «Пистис София» упоминается, что юный Спаситель помогал отцу ставить подпорки в винограднике. Этот эпизод из жизни Христа также мог быть толкованием аллегории из канонического Евангелия. Вслед за словами, с которыми Сын Божий обратился к ученикам, протянув им чашу («пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета» — Мф. 26: 27), Церковь соотносила евхаристическое вино с кровью Христовой. Вот почему устроение им виноградников символизировало его работу по спасению человечества.

Христианские же апокрифы черпали сюжеты не только в вышеперечисленных текстах, но и в фольклорных рассказах, преданиях проповедников, а иногда были сконструированы переписчиками библейских текстов, пытавшихся облегчить их понимание. Именно поэтому в итоге Церковь стала считать большинство апокрифов искажениями истины. Среди них были и истории с такими невероятными заглавиями, как «Книга о великане Оге, сражавшемся после потопа с драконами» или «Книга о дочерях Адама». Однако те из них, что пережили цензуру, могли включаться в средневековые книги наряду с официальными евангелиями — поэтому сегодня мы имеем богатый визуальный материал, иллюстрирующий апокрифы о детстве Христа.

Одним из первых таких апокрифов о юном Иисусе было «Евангелие детства Фомы», созданное в середине II века автором еще одного популярного текста, «Истории Иакова о рождении Марии». В последнем, например, рассказывалось о том, что у Иисуса были сводные братья, сыновья Иосифа, а после непорочного зачатия Иосифа и Марию испытывали горькой водой (она обличала лгунов — если соврать и выпить ее, Бог являл вруну отметины на лице и опухоль на бедре).

Хотя подобные сюжеты в Средневековье иногда даже попадали на церковные фрески, большинство из историй этого апокрифа, созданного для борьбы с оппонентами христианства во II веке, в частности с критиками непорочного зачатия, позднее было неприемлемо для католической теологии. Иероним Стридонский, переводчик Библии на латынь, в IV–V веках выступал против подлинности этих сочинений, но на Востоке они были довольно распространены.

2. «Евангелие Фомы»: оживление воробьев и умерщвление учителя

В каждой из глав «Евангелия Фомы» описывается одно из чудес, сотворенных ребенком-Иисусом. Подробно там рассматривалось и его пребывание с семьей в Египте — эпизод, лишь мельком упоминаемый в Новом Завете. Двухлетний Христос с семьей жил у молодой вдовы, которая их приютила. Однажды он стал бросать в таз засоленных рыбешек, которые тут же выпускали из себя соль и оживали (исследователи считают, что это может быть намек на оживление египетских мумий, а также на грядущие чудеса воскрешения людей).

Соседи заподозрили в святом семействе чародеев, так что Иосифу, Марии и их ребенку пришлось переселиться. В три года Иисус гулял по городу и увидел учителя, читающего лекцию ученикам. Тогда он кинул двенадцати сидящим рядом воробьям гость зерна — птицы начали драться за еду и в итоге свалились прямо на учителя. Учитель схватил Спасителя за ухо, но тот рассказал ему смысл своей проказы — это был намек на распри среди его учеников; здесь также подразумевалась параллель с будущими двенадцатью апостолами Христа. За эту шалость юного Иисуса и его семью опять выгнали из города, и в следующей главе они переезжают в Назарет.

На новом месте пятилетний Иисус, играя, устроил маленькие пруды, и в них слепил двенадцать глиняных воробьев. Соседи возмутились его поступку — ведь это была суббота, священная для евреев, в этот день нельзя ничего мастерить. Иосиф уже начал ругать свое дитя, однако Иисус оживил воробьев, и те стали летать и славить Бога.

Все иудеи были поражены, однако один из мальчишек стал уничтожать пруды Христа. Тогда тот обозвал его «нечестивым, невежественным содомитом» и проклял его, да так, что тот сразу упал и умер. Этот апокрифический эпизод был известен Мухаммеду через «Арабское Евангелие детства Спасителя» и даже стал частью Корана: «О Иса, сын Марьям! Помни о милости, которую Я оказал тебе и твоей матери. Я поддержал тебя Святым Духом (Джибрилем), благодаря чему ты говорил с людьми в колыбели и будучи взрослым. Я научил тебя Писанию, мудрости, Таурату (Торе) и Инджилу (Евангелию). По Моему соизволению ты лепил изваяния птиц из глины и дул на них, и по Моему соизволению они становились птицами» (5.110).

Ненависть и непонимание по отношению к ребенку-Иисусу после этого поступка только усилились (образуя параллель к его преследованию во взрослом возрасте). Через несколько дней после чуда с воробьями один из детей на улице ударил Христа (в других версиях кинул камень или врезался в него). Однако как только мальчишка это сделал, он сразу же упал замертво. Тогда родители юноши пожаловались на Иисуса Иосифу, но вместо того, чтобы воскресить убитого мальчика, Христос ослепил его родителей за их дерзость. Тогда Иосиф схватил пасынка за ухо, на что Иисус сказал: «Ты не знаешь, кто я, но если бы ты знал, ты бы не рассердил меня».

Затем родители решают отдать Христа в школу. Учитель был поражен познаниям ребенка, но наказал тому сначала выучить алфавит. Тогда Иисус стал предсказывать будущее учителя (печальное, и, видимо, относящееся ко всем евреям, в будущем наказанным за то, что они распяли Спасителя). После Иосиф все же отвел сына учиться письму ко второму учителю. Однако и здесь Христос стал своевольничать. Как только учитель ударил его по голове (что было нормой в школах того времени), богочеловек сказал ему: «Я должен учить тебя, а не ты меня». После этого он рассказал ему наизусть весь алфавит и открыл тайный смысл первой буквы (алеф). Учитель признал в Иисусе Бога, а тот исцелил всех находящихся рядом с ними людей от всех болезней.

В следующей истории Христос вместе с другими мальчишками прыгал с крыши какого-то дома. Соседский мальчик прыгнул и разбился насмерть. Родители мальчика думали, что это Иисус его столкнул, и, чтобы это опровергнуть, Сын Божий заставил ребенка воскреснуть и рассказать, что это неправда.

Похожее чудо произошло уже через несколько дней. Мальчик, сосед Христа, колол дрова и нечаянно порезал ногу (в те времена это грозило смертью от сепсиса). Тогда юный Спаситель коснулся его ноги и исцелил его. Толпа сразу же уверовала, что он и есть Бог. В следующем эпизоде уже шестилетний Иисус по повелению матери пошел набрать воды в глиняный кувшин. Однако люди, столпившиеся вокруг колодца, случайно разбили сосуд. Тогда юный Христос набрал воду в свой плащ, продемонстрировав еще одно чудо.

Затем Богочеловек пошел вместе с Иосифом сеять пшеницу. Урожай от посеянного Христом получился стократным — семейство раздало зерно бедным и сиротам.

Следующий эпизод описывает упомянутую в Новом Завете профессию Иосифа и его сына — плотницкое мастерство. Когда Христу исполнилось восемь лет, он услышал, что его отца попросили смастерить кровать, однако у Иосифа не было для этого достаточно длинных досок. Тогда Иисус взялся за кусок дерева, потянул и чудесным образом удлинил его.

После этого Иосиф решается отдать Христа в школу в третий раз. Мальчик саботировал уроки и отказывался заниматься. Тогда учитель пришел в ярость и ударил Иисуса по голове — несложно догадаться, что за этот проступок учитель моментально поплатился жизнью (впрочем, в итоге Сын Божий воскрешает всех убитых им в этом апокрифе). Иосиф испугался, что горожане возмутятся поведением его сына, и повелел Марии посадить его под домашний арест. Однако к Иосифу пришел его друг, тоже учитель, и предложил переПубликации мальчика на домашнее обучение.

Христос в четвертый раз начал рассказывать свою мудрость учителю, вместо того, чтобы слушать его, но тот не стал его бить. Напротив, он был так поражен познаниями ребенка, что позвал множество людей, и все они восхищались необычайной проповеди школьника.

В последних главах «Евангелия Фомы» Иисус исцеляет человека, которого укусила гадюка, просто подув на его рану — а змея умирает после этого сама по себе; он также воскрешает тяжело болевшего юношу и оживляет умершего из-за несчастного случая строителя. Заканчивается апокриф историей о том, как уже двенадцатилетний Иисус вместе с родителями возвращается в Иерусалим на Пасху. На обратном пути Иосиф и Мария только думают, что их сын идет с ними, однако на самом деле он тайно возвращается в Иерусалим и проповедует в храме всем учителям и старейшинам.

В другом похожем апокрифе, «Книге Иосифа плотника», созданной в IV–V веках в Египте, автор уже не показывает чудеса юного Христа, как в «Евангелии детства Фомы», и не приписывает таковых Деве Марии, как в «Истории Иакова о рождении Марии», но облагораживает Иосифа — например, сообщая, что тому на время рождения Иисуса было девяносто лет, а значит он не мог быть биологическим отцом Спасителя. В этой книге подробно рассказывается о сыновьях Иосифа от предыдущих браков — сводных братьях Христа, а также в деталях описывается смерть старца Иосифа. Эти сведения были крайне ценны для теологов, поскольку они опровергали популярную точку зрения противников христианства, рассуждавших, что раз у Иисуса были братья, значит Дева Мария не хранила девственность всю свою жизнь.

3. «Арабское Евангелие детства Спасителя»: змей-насильник и безумный Иуда

В «Арабском Евангелии детства Спасителя», записанном на арабском языке в V–VI веках на основе древних легенд, Христос предстает еще более невероятным устроителем чудес, нежели в «Евангелии Фомы». Он впервые начинает говорить еще в колыбели, а затем исцеляет старуху-повитуху от паралича одним своим прикосновением.

Увидев, насколько младенец могущественен, она сохраняет крайнюю плоть Христа после обрезания, поместив ее в сосуд с маслом и отдав на хранение сыну — продавцу благовоний, наказав никогда никому не отдавать реликвию (в Евангелии от Иоанна этот сосуд захочет продать Иуда, что здесь намекает на его будущее предательство Христа).

Поклониться божественному младенцу пришли не простые люди, а маги с Востока, что ранее предсказывал сам Зарадушт (зороастрийский пророк Заратустра). Мария подарила им одну из пеленок Христа, и огнепоклонники, вернувшись в Персию, попробовали сжечь ее, однако ткань осталась нетронутой. После Публикации о том, что царь Ирод хочет убить Иисуса, семейство перемещается в Египет, где происходит еще одно чудо. Только Иисус был принесен в город, как там затряслась земля, и местные жрецы стали вопрошать своего языческого идола, в чем дело, на что тот ответил: «Пришел сюда тайный Бог, но воистину Бог Он. И не достоин кроме Него никто как единый как Бог почитаться, ибо и впрямь Он Сын Божий», а затем рухнул.

В идоле жил Сатана, который также вселялся в сына главного жреца. Тот был не в себе и нападал на людей, и теперь этот мальчик выбрал своей целью Иосифа и Марию. Богоматерь сушила иисусовы пеленки на жердях, и бесноватый, подскочив к святому семейству, запутался в них. Их чудодейственная сила немедля стала изгонять бесов из юноши, и те, обратившись в змей и ворон, стали выскакивать из его рта. Когда разум вернулся к мальчику, тот стал славить Христа.

После этого слава о чудесном младенце пошла по всем землям. Проходя мимо одной свадьбы, Мария дала подержать глухонемой невесте своего ребенка, и та, едва побаюкав его на руках, чудесным образом начала говорить и слышать. Скрываясь от преследований Ирода, семья все время перемещалась, и пожив у исцеленной невесты три дня, они двинулись в новый город.

Там жила добродетельная жена, которую каждую ночь насиловал Сатана в облике змеи, обвивающейся вокруг ее лона. Как только жена увидела младенца Иисуса, она попросила Марию подержать его и поцеловать. После этого Сатана никогда больше не приближался к ней.

На следующий день спасенная от змея женщина решила искупать младенца Христа, а водой, оставшейся после его мытья, она умыла прокаженную девушку, тело которой уже стало полностью белым — и та сразу же выздоровела. Взяв эту девушку в спутницы, святое семейство исцелило от проказы сына жены властителя города, в который они пришли. В другом городе Иисус исцелил от импотенции проклятого мужчину, просто переночевав в его доме. У еще одного города семейство встретило трех сестер, плачущих по стоящему рядом мулу, богато украшенному.

Мария удивилась, что вьючному животному достаются такие почести, и сестры рассказали ей душераздирающую историю: их брата превратили в мула колдуньи-невесты, распаленные ревностью друг к другу. Положив Христа на спину животного, Мария попросила сделать мула обратно человеком. Мул тут же превратился в юношу, и ему в жены решили отдать спутницу святого семейства, бывшую прокаженную.

Затем семейство отправилось на поиски источника воды и обнаружило стоящую в пустыне смоковницу. Христос явил своей семье источник, Мария постирала в нем его сорочку, а затем увидела, что от пота божественного младенца в той местности появился бальзам. Придя в Вифлеем, Мария снова помогла одной женщине, у которой умирал сын: она побрызгала того водой, в которой купала Иисуса, и он спасся. Этой же водой она исцелила соседского мальчика, почти ослепшего от глазной болезни. Чудесами Христа Мария спасла и больного лихорадкой ребенка — из пеленок ее сына для него сделали сорочку. У матери этого ребенка была завистница, и та пыталась уморить выжившего: толкала его в раскаленную печь, бросала в колодец.

Однако каждый раз тот спасался благодаря заступничеству младенца Иисуса — печь моментально остывала, а вода в колодце держала мальчика на поверхности. Завистница же в итоге сама свалилась в колодец, запутавшись в веревке.

Еще одного местного ребенка, умирающего от болезни, Мария спасла, подложив его в постельку к Иисусу и укрыв одеждой богочеловека. Другую женщину, больную проказой (и еще одну ее знакомую) Мария исцелила — снова при помощи воды. В том же городе жила молодая женщина, которую терзал Сатана в образе дракона — он являлся к ней и высасывал из нее кровь. Мария опять дала этой девушке немного воды, в которой купала Иисуса, а также его пеленку. Возложив пелену к себе на голову, девушка стала свидетельницей чуда — из тряпки вырвалось пламя, которое сожгло дракона.

Далее «Арабское Евангелие» рассказывает, как в одного вифлеемского юношу по имени Иуда вселялись бесы, и тогда он кусал всех вокруг или самого себя. Однажды Иисуса повели играть с другими детьми, и там он встретился с Иудой — а тот решил загрызть Господа. Однако только поранив бок Христа, он разрыдался, и бес в образе собаки вышел из него. Этот мальчик был тем самым Иудой, который через несколько десятков лет предаст Спасителя.

Затем текст воспроизводит историю про глиняных воробьев — с той разницей, что здесь семилетний Иисус лепит из глины разных животных, которых потом заставляет шевелиться, а птиц — взлетать, а также есть и пить.

В этом же апокрифе описывается очень популярная в позднейших обработках история о том, как Иисус встретился с красильщиком по имени Салем. Забежав в его лавку в разгар игр с другими детьми, Христос взял дорогие ткани и бросил в чан с индиго (самой дорогой краской). Разъяренный красильщик стал ругать мальчишку на чем свет стоит, однако Христос начал вытаскивать ткани из чана, причем они теперь были окрашены именно в те цвета, которых хотел добиться ремесленник.

Эта история соотносится с гностическим «Евангелием Филиппа», в котором сам Бог называется красильщиком: «Как хорошие краски, которые называют истинными, умирают вместе с тем, что окрашено ими, так и то, что окрасил Бог. Ибо бессмертны краски его, они становятся бессмертными благодаря его цветам. Итак, Бог крестит тех, кого он крестит в воде». В апокрифе сам юноша-Иисус наглядно демонстрирует смысл этой притчи, изменяя краски, то есть жизнь человека, с помощью христианской веры.

«Арабское Евангелие», в отличие от других источников, преподносит Иосифа как не очень-то искусного плотника, поскольку «куда бы ни шел он, всегда господь Иисус с ним был. И всякий раз, как Иосифу сделать что-либо нужно было в локоть размером иль в три четверти локтя, длиннее того иль короче, шире этого или уже, едва протягивал руку Господь Иисус к той вещи, становилась она такой, как хотел Иосиф, а своими руками ему работать не приходилось».

Здесь есть и отдельный рассказ о плотницком чуде: царь захотел заказать у Иосифа трон, и когда спустя два года тот был готов, оказалось, что размер трона неправильный. Иосиф очень испугался царского гнева, однако его сын просто потянул за одну сторону трона и выправил его.

В следующем эпизоде Сын Божий захотел поиграть с соседскими ребятами, но те в страхе разбежались от него. Тогда он спросил их матерей, куда те подевались, и указывал на детей под навесом — однако женщины уверяли Иисуса, что это просто козлята. Тогда он превратил спрятавшихся детей в козлят, а их матери, убоявшись его могущества, взмолили о пощаде и назвали его «истинным пастырем». В латинском тексте этот эпизод из-за ошибки переписчика, спутавшего слово «навес» (in fornice) с «печью» (in fornace), породил дополнительный вариант легенды.

В еще одной сцене Христос собрал всех отроков вокруг себя и, положив на землю свои одежды, сел на них, словно царь. Дети возложили на его главу венец и стали Публикации себя как его придворные. Каждого, кто шел мимо, они просили почтить царя. Однажды мимо них пронесли мальчика, которого ужалила змея — Христос повелел ядовитой змее выйти из своей норы, поклониться ему и высосать яд обратно из мальчика. После того, как змея исцелила юношу, Иисус велел ей умереть, и так и случилось. А вылеченный мальчик оказался одним из будущих учеников Спасителя, Симоном Кананитом.

Затем в тексте следуют уже знакомые нам истории: про исцеление ужаленного гадюкой; о мальчике, упавшем с крыши и воскрешенном Христом; о воде, набранной в плащ; о глиняных воробьях и наказании мальчика, испортившего запруду; убитом отроке, толкнувшем Иисуса; каре учителя, посмевшего ударить Христа. Заканчивается «Арабское Евангелие» несколько видоизмененной историей о пребывании двенадцатилетнего Спасителя в Иерусалимском Храме. Там он беседует с учеными, объясняя им и закон, и вероучение, и устройство небесных тел, подробно рассказывая о тайнах медицины и физики.

Из восемнадцати эпизодов «Евангелия Фомы» здесь повторяется только одиннадцать, также Христос не воскрешает убитых им мальчишек и учителя. Присутствуют и пять новых сюжетов. Все эти сцены служат своего рода предзнаменованиями будущих деяний Сына Божьего, что описаны в Новом Завете. Судя по всему, «Арабское Евангелие» не было переписано с «Евангелия Фомы», но вдохновлялось устными преданиями, что и сделало его истории столь похожими на восточные сказания. Этот текст, как мы уже увидели, повлиял даже на Коран и был распространен среди христиан в Египте (коптов) и кочевников-арабов. В Европу «Арабское Евангелие» проникает не позднее XIII века, становясь источником вдохновения для художников, иллюстрировавших историю детства Спасителя.

4. Средневековое «Детство Спасителя»: как пальма попадает в рай

В IX–X веках возникают уже новые, латинские варианты евангелий детства Христа, которые затем переводятся и на национальные языки Европы. В средневековой «Книге о рождении Благодатной Марии и детстве Спасителя» в форме переписки противника апокрифов Иеронима с епископами (разумеется, подложной) от лица первого рассказывается, что книга была написана самим евангелистом Матфеем на арамейском языке, и будто бы сам Иероним перевел этот труд, чтобы отринуть всякие сомнения о доселе неизвестных эпизодах жизни Спасителя и его матери. Матфей, один из четырех авторов истории жизни Иисуса, был таким же неоспоримым авторитетом, как и Иероним, знаток Писания и его языков. Так как на самом деле Матфей не был автором этого Евангелия, ученые стали называть апокриф «Евангелием Псевдо-Матфея».

По сравнению с позднеантичными апокрифами, оно еще более удивительное для читателя — Иисус творит в нем чудеса не с пяти лет, как в ранних источниках, но с младенчества, ему подчиняются даже самые могущественные люди и звери, ему подвластны римские и египетские власти, не говоря уже о небесах, а на земле живут фантастические создания. Кроме того, так как борьба с язычеством в X веке была уже неактуальна, главным врагом Христа становится сам дьявол, и дьяволом именуется даже мальчишка, разрушающий запруды Иисуса.

«Евангелие Псевдо-Матфея» начинается с рассказов о прародителях Марии, ее замужестве с Иосифом (право на женитьбу разыграли при помощи жребия — у Иосифа чудесным образом вылетела голубка из посоха, указывая на то, что именно он должен быть с Марией), о сомнениях Иосифа по поводу девственности Марии и последующей проверке в храме с помощью горькой воды. Первое чудо Христа описывается в рассказе о повитухе, усомнившейся в девстве Марии, за что она поплатилась своей рукой (а потом была исцелена Иисусом).

Второе чудо младенца Христа происходит по дороге в Египет — святое семейство решает отдохнуть в тени пещеры, как вдруг оказывается, что это место населено великим множеством драконов. Все напуганы и хотят бежать, однако Иисус сходит с рук матери и драконы начинают кланяться ему. Выходят леопарды и львы и тоже поклоняются истинному Богу, а затем даже сопровождают семейство, показывая верную дорогу.

Отдыхая в пустыне на третий день пути, Мария захотела отведать плод с очень длинной пальмы, так как было нечего пить, но старец Иосиф не мог залезть так высоко. Тогда Христос заставил дерево склониться вниз и все смогли насытиться плодами. Под корнями пальмы открывается источник воды, и, будто бы в благодарность за эту услугу, Иисус с помощью ангела переносит ветвь этой пальмы в рай, чтобы посадить ее там.

Затем Христос сократил путь семейства с тридцати дней до одного, и они сразу же прибыли в Египет. Когда семейство вошло в местный языческий храм, все идолы в нем сразу же упали на землю, и разбираться пришел сам градоначальник с войском. Однако вместо того, чтобы напасть на Марию с младенцем, он поклонился им и признал в Иисусе истинного Бога.

Эти новые эпизоды сменяются уже знакомыми нам по более ранним апокрифам: чудо глиняных воробьев и кара разрушившего запруду мальчика, здесь — «сына дьявола»; убийство «сына погибели», который наскочил на Иисуса — впрочем, в этой версии Спаситель воскрешает его, «беря за ухо» (а на иллюстрации он это делает и вовсе нехотя, пинком ноги); конфронтация с учителями; падение ребенка с крыши и его воскрешение; чудо с водой в плаще; чудо с умножением урожая. Затем рассказывается новая история о львице в пещере, которую укротил восьмилетний Христос — он перешел через реку, которая расступилась перед ним, прямо вместе со львами, и вошел с ними в город, пугая жителей.

После снова идут знакомые сюжеты — о помощи Иосифу с плотницким заказом, убийстве учителя, исцелении от змеиного укуса, а также вариация на тему оживления умерших — воскрешение погибшего от болезни при помощи платка Иосифа. Кончается апокриф следующей фразой: «Когда спал Иисус, и днем и ночью свет Божий сиял над ним»; она подчеркивает его сверхъестественные способности.

5. Варианты апокрифов: превращение в свиней и смертельные прыжки

В некоторых версиях трех рассмотренных в этой статье евангелий детства встречается еще одна история, возможно, пришедшая из эфиопских сборников апокрифических сказаний. В ней Иисус катается перед другими детьми на солнечных лучах. Они, увлеченные его весельем, пытаются сделать то же самое, однако падают, ломая руки и ноги.

Спаситель их, конечно же, исцеляет — впрочем, в некоторых версиях текста автор указывает, что Христос предвидел будущее, а следовательно специально искушал других детей, чтобы они помучались, ломая конечности.

В европейских рукописях встречаются многочисленные варианты перечисленных выше историй, в которых они становятся еще более фантастическими. К примеру, в эпизоде с прячущимися детьми те залезают в печь, а Иисус спрашивает у их родителей, что там. В ответ они сообщают ему, что там свиньи, и, открывая задвижку, удивляются тому, что ребята и правда превратились в свиней. Впрочем, Иисус сразу расколдовывает их, чтобы наконец-то с кем-то поиграть.

В другом варианте горожанин, боящийся за своего сына из-за Иисуса, запирает того дома, однако Христос вызволяет своего товарища по играм, вытаскивая его прямо через замочную скважину.

В альтернативном варианте сцены с разбитым у колодца горшком его специально разбивают мальчишки, которые недолюбливают Иисуса. В ответ Сын Божий преспокойно собирает его обратно из осколков и вешает сушиться на солнечный луч (средневековый художник неправильно понял это слово и превратил луч в деревянную балку). Мальчишки бьют свои горшки, чтобы слепить их обратно, как это только что сделал Христос, однако у них ничего не выходит — тогда Спаситель чинит их горшки и тоже вешает их на луч.

История о прыжках с крыши тоже имеет альтернативу — в ней дети прыгают с горок, что также приводит к их гибели.

Во многих версиях апокрифа о красильщике Иисус даже становится его подмастерьем. В этом варианте семилетнему Христу не терпелось скорее уйти домой от ненавистной работы, и он со злости бросил все ткани в чан с индиго. Расстроенный красильщик начал было ругать непослушного ученика, однако Христос, вытаскивая ткани обратно, чудесным образом поменял их цвета на необходимые (в некоторых версиях его об этом просит раздосадованная поведением сына Дева Мария). Эпизод с чаном особенно полюбился средневековому цеху красильщиков, которые считали Иисуса одним из святых покровителей своего ремесла.

Кроме того, на некоторых средневековых иллюстрациях к раннехристианским апокрифам о детстве Спасителя он помогает родителям с домашней работой, стирает белье, разжигает очаг или подает на стол.

Традиция таких изображений, где юный Иисус занят домашней работой, дожила до недавнего времени. На них Святое семейство предстает как идеал для всякой семьи, а прилежный отрок Иисус (который, например, подметает полы) становится образцом поведения для любого ребенка.

В России с конца XVIII в. иногда писали поучительные иконы на сюжет о «Физическом труде Святого Семейства» по европейским образцам: на них Иисус помогает своему отчиму Иосифу работать по дереву, а Богородица занимается пряжей. Они были распространены и в советский период во время обновленчества — движения, пытавшегося приспособить православие под новые социалистические реалии.

Молоток, которым трудился Христос, на таких иконах мог напоминать молот советского герба, а сама икона была переназвана в духе лозунгов социалистического плаката: «Святое семейство — учитель труда». Такой образ имел дидактическую функцию и показывал прилежного и послушного отрока Иисуса в качестве образца поведения для советского ребенка.

Удивительным образом апокрифы дожили до наших дней не только благодаря запоминающимся сюжетам о детстве Христа и иллюстрациям к ним, но и потому, что новые тексты такого рода появлялись даже в XX веке. К примеру, в 1910 году в Германии один издатель утверждал, что нашел древнюю коптскую рукопись о детстве Христа, которую самостоятельно перевел на немецкий. В ней от лица египетского врача Бенана, якобы друга детства Иисуса, рассказывалось о том, как Спасителя воспитывал некий египетский астроном, а также о том, как его затем посвятили в тайное искусство лечения.

Спустя десять лет ученые поняли, что перед ними подделка, однако сегодня ее также можно рассматривать как самобытный литературный памятник, показывающий, какое неизгладимое впечатление на ценителей старинной литературы в XX веке производили подлинные апокрифы о детстве Христа.